Глайдерное ружьё и пентадекатлон

В школьном возрасте проходил мимо лавки с книгами, где мой взгляд упал на такую книгу:

Эту книгу родители подарили мне на день рождения. Книга была издана в 1995 году, так что, скорее всего, в тот день рождения мне исполнилось 12 лет.

Оригинальное первое издание книги было выпущено аж в 1966 году. Мартин Гарднер - довольно известный популяризатор математики, который вёл колонку о занимательной математике в американском журнале Sientific American.

Возможно эта книга была одним из поворотных моментов в моей жизни. Нельзя сказать, что я большой фанат математики, однако возможно именно в 1995 я перестал воспринимать школьную учёбу как что-то неизбежное, с чем нужно просто смириться, а начал искренне интересоваться хотя бы точными науками.

Одной из самых захватывающих воображение глав была глава про игру "Жизнь", которую придумал Джон Конуэй. Действие этой игры происходит на бесконечной клетчатой доске, где располагаются фишки, символизирующие живые организмы или живые клетки. Каждая клетка соседствует с 8 другими клетками и выживает, если у неё есть 2 или 3 соседа. При меньшем или большем количестве клетка умирает от одиночества или перенаселённости. Зарождение жизни на пустой клетке происходит при наличии ровно трёх живых соседей. Несмотря на простоту этих правил, в игре обнаружено большое количество разнообразных конфигураций, сохраняющих неподвижность, меняющих свой вид циклически, перемещающихся по игровому полю и т.д. Сама игра интересна тем, что является Тьюринг-полной машиной. То есть, расположив клетки на игровом поле определённым образом, можно выполнять на ней алгоритмические вычисления.

На одной из иллюстраций были изображены глайдерное ружьё, которое выстреливает планеры, и пентадекатлон:

Пентадекатлон, в зависимости от расположения по отношению к прилетающим в его сторону планерам, способен отражать планеры в другом направлении или уничтожать их.

Как-то раз мы с сыном попытались воспроизвести конфигурацию, изображённую на картинке из книги, в программе Golly. Оказалось, что на рисунке в книге допущена ошибка. Пентадекатлон, чтобы он начал уничтожать прилетающие в него планеры, нужно сместить на одну клетку вверх и на три клетки вправо. Таким образом, правильная картинка должна была выглядеть следующим образом:

На иллюстрации ниже изображено развитие конфигурации:

Если внимательно присмотреться к эволюции пентадекатлона, то можно увидеть, что на самом деле он не уничтожает планеры, а отражает их. Только потом два летящих друг на друга планера сталкиваются и разрушаются. На анимированной картинке показано 60 этапов развития конфигурации. Глайдерное ружьё возвращается в исходную конфигурацию через 30 ходов, но следующий планер долетает до пентадекатлона только ещё через 30 ходов.

Тим Скоренко. Изобретено в СССР

Попалась на полках книжных магазинов такая книга, которая меня сразу заинтересовала. Сейчас среди молодёжи бытует мнение, что СССР нечем было похвастаться, кроме космоса и ракет, а всё остальное бездумно копировалось с опозданием на 10-20 лет. О том, в чём СССР был первым, знают "не только лишь все". Впрочем, при ближайшем рассмотрении мне показалось, что книга была написана всё-таки скорее с целью в очередной раз донести именно эту бытующую точку зрения. Просто книга рассчитана на технически грамотную аудиторию со слабой гуманитарной подготовкой. Чтобы совершить идеологическую диверсию, нужно отвлечь внимание аудитории на фактические детали, которые должны быть безупречно точными. В это время можно вкрадчиво, небольшими дозами проводить идеологическую промывку мозга.

Сразу предупреждаю, что по сути книги я ниже не скажу ни слова. Всё написанное ниже можно рассматривать в качестве попытки скорректировать однобокий авторский взгляд на советскую историю, идеологию и образ мысли. Заранее приношу извинения, если нижеследующий текст покажется вам излишне резким.

С первых же страниц книги на читателя обрушивается антисоветская пропаганда о том, что в Советском Союзе авторское право был уничтожено одним росчерком ленинского пера. На стр. 9 пишется: "Иначе говоря, изобретателю теперь разрешалось только называть изобретение своей фамилией. Он терял право самостоятельно разрабатывать использовать то, что он сам придумал."

Стоит начать с того, что авторское право - это и есть право считаться автором произведения или изобретения. Авторское право является неотчуждаемым, нельзя ни продать, ни подарить это право. Право считаться автором не имеет срока действия и действует даже после смерти - никто другой не имеет права присвоить авторство себе.

Право распоряжаться произведением или изобретением как собственностью называется исключительными и смежными правами. Но проблема в том, что эти права автоматически автору не принадлежали не только в Советском Союзе, но не принадлежат и сейчас. Исключительные права определяются договором между нанимателем и наёмным работником и обычно принадлежат они тому, по чьему заказу работал автор произведения или изобретения. Всё, что делается наёмным работником на рабочем месте или по указанию работодателя, принадлежит работодателю. В Советском Союзе единственным нанимателем могло быть только государство, а государство при найме определило, что исключительными правами на результаты труда наёмных работников владеет оно. Так что ничего необычного тут не было и Ленин одним росчерком пера ничего не уничтожал - он лишь зафиксировал в законе то, что имело место фактически, явно обозначив единственно возможного владельца исключительных прав, который только мог быть в пролетарском государстве (на самом деле сформировался госкапитализм, но об этом отдельный разговор).

Таким образом в правах были поражены не изобретатели, а капиталисты. Немыслимо, чтобы в пролетарском государстве результаты труда одного человека присваивались другим человеком. Поэтому результаты труда присваивались государством, которое, по крайней мере формально, представляло интересы всего трудящегося населения страны.

О том, что интересы трудящегося населения могут расходиться с интересами капиталистов, можно найти пример на страницах этой же самой книги. Так, на стр. 228 автор пишет о Поморцеве, который изобрёл один из ранних вариантов кирзы, ещё до революции 1917 года: "Но предложение Поморцева делать из кирзы обувь разбилось об экономическую невыгодность: кирза была дешёвой и прибыль фабрикантов от армейских контрактов в случае перехода с кожи на кирзу упала бы в несколько раз. Так что до сапог Поморцев дело так и не довёл, а в 1916 году он скончался, и кирза, казалось бы, ушла в историю". В 1930-х годах, уже при советской власти, другой вариант кирзы - на основе каучука, разработал Плотников. В этот раз фабрикантов не было и изобретение принесло реальную пользу народу, а не "фабрикантам".

Стоит отметить, что разного рода "непризнанных гении" - явление не только отечественное. За границей подобные истории случаются отнюдь не реже. Можно, например, вспомнить о том, что основоположник анитисептики Игнац Земельвейс за свои взгляды на необходимость мыть руки перед операциями был помещён на принудительное лечение в сумасшедший дом и умер не признанным.

На стр. 10 автор пишет: "Отныне и впредь советские изобретатели чаще всего получали за работу, порой многолетнюю, приносившую прибыль в бюджет страны миллионы, скромное однократное вознаграждение в виде премии". Тут можно наблюдать характерное для творческой интеллигенции суждение, что есть как бы две касты: высокоинтеллектуальная и сверхполезная интеллигенция, и прочий трудовой плебс. Как будто только изобретатели приносят в бюджет страны миллионы. Но ведь и рядовой строитель на стройке приносит миллионы в бюджет страны: он строит то жильё, в котором будет жить интеллигенция. Кроме того, надо понимать, что не каждое изобретение, пусть даже оно было первым в мире или опередившим своё время, приносит больше пользы, чем какое-нибудь простое рацпредложение. Если выстроить в очередь всех, кто так или иначе внёс свой вклад в общее благо страны, так ли очевидно, что этот конкретный изобретатель окажется в начале этого списка? Ведь может оказаться, что от простого шахтёра экономический эффект окажется больше, чем от этого изобретателя или от десятков его менее талантливых коллег, которые не изобрели вообще ничего, а просто делали дело, которое кто-то должен делать?

На стр. 11 автор верно ухватывает суть: "Проблема заключалась в том, что в СССР отсутствовало частное предпринимательство как таковое... любое внедрение должно было сперва понравиться нескольким начальникам разного уровня, а затем получить одобрение ряда государственных комиссий. А другого пути просто не существовало". С этим утверждением я полностью согласен, бюрократия тормозила инновации. Только вот автор предлагает бороться с бюрократией силами буржуазии, а я считаю, что бороться с бюрократией нужно было путём всё более полной передачи власти сверху на места - усилением власти Советов.

На стр. 15 говорится о том, что в СССР неплохо финансировались:

1. оборонная промышленность,
2. космос,
3. фундаментальная наука,
4. тяжёлая промышленность,
5. "стройки века".

Хочется однако заметить, что это те области, в которых нынешняя буржуазная Россия пока ещё сильна во-многом просто по инерции. Нынешний вклад в эти области несравним с советским, из-за чего эти направления экономики в целом скорее находятся в стагнации. Из остальных областей, которые при СССР были в упадке, в нынешней буржуазной России хорошее развитие получили, пожалуй, только торговля и транспорт. В СССР была плохая лёгкая промышленность и плохие бытовые товары, но они были свои. Сейчас же все бытовые товары и продукция лёгкой промышленности заводится из-за границы. А ведь для того, чтобы получить хорошую промышленность и хорошие бытовые товары, нужно иметь для начала хотя бы плохие, но свои. Когда есть плохое, его можно улучшать и доводить до ума. Когда нет даже плохого, то улучшать нечего. Например, в городе Уфа, где я живу, на месте швейной фирмы "Мир" сейчас стоит торгово-развлекательный комплекс "Мир". Из швей очень легко сделать продавцов в бутиках, а вот продавцов научить шить одежду может оказаться уже совсем не просто. Торговля стала настолько привычным делом, что проникла даже в сферы образования и здравоохранения. Многие коммерческие учебные заведения и медицинские клиники обучением и лечением не занимаются, по-сути они просто торгуют дипломами и справками, которые нужны для трудоустройства.

На стр. 69 автор радуется тому, что атомная бомба не была создана в СССР до начала Великой Отечественной Войны: "В общем-то история показала, что отказ был к лучшему - неизвестно, что случилось бы, имей СССР ядерную бомбу до начала войны". Подобным образом может рассуждать только человек, который добровольно сокращает своё почти славянское имя Тимофей до западного Тим. Он твёрдо уверен, что ничего хорошего не получилось бы, потому что умеет сравнивать настоящую историю с выдумкой из своей головы. Мне почему-то кажется, что имей СССР к началу войны ядерную бомбу, то Гитлер не напал бы на СССР, СССР не понёс бы огромные человеческие и экономические потери. Не было бы ни сотен сожжённых деревень, ни голодающих сирот, ни блокадного Ленинграда, ни разрушенного до основания Сталинграда. То есть, в моём понимании наоборот - отказ от разработки ядерного оружия привёл к худшим последствиям, а не к лучшему.

На стр. 194 автор, рассказывая о черенковском детекторе, пишет: "Но почему-то у меня в памяти осел другой факт. В то время как Павел Черенков учился, работал, защитил кандидатскую (1935) и докторскую (1940), его отца, крестьянина Алексея Черенкова, сперва раскулачили, а потом в 1938-м, осудили и расстреляли по сфабрикованному делу за "контрреволюционную деятельность". Такие дела".

Во-первых, понятно - почему. Потому что автор рукопожатный либерал и не мог, рассказывая о советском изобретатели, удержаться от того, чтобы не пнуть советскую власть при удобном случае. Ничуть не обеляю период, когда НКВД возглавляли Ягода и Ежов, этот период был действительно самым мрачным в истории Советского Союза. Однако хочется заметить следующее: раскулачиванию подвергали не крестьян, а кулаков, по-сути - сельскохозяйственных капиталистов, которые занимались эксплуатации местного населения или, если говорить политкорректно, бизнесом на селе. Не могу рассуждать, справедливо ли раскулачили Алексея Черенкова, или он попал под каток, но одно могу сказать точно: вряд ли после раскулачивания Алексей Черенков воспылал любовью к советской власти. Поэтому основания вести "контрреволюционную деятельность" у него вполне могли быть. Опять же не берусь говорить о том, вёл ли он на самом деле контрреволюционную деятельность или нет. Для того, чтобы рассуждать о справедливости раскулачивания и обвинении в контрреволюционной деятельности, нужно ознакомиться с материалами дела. В отличие от рукопожатных либералов, я не могу сказать, что дело было сфабриковано, не ознакомившись с его материалами.

Во-вторых, насколько мне известно, в то время наказание за уголовные преступления были намного мягче, чем за политические. Считалось, что рядовой трудящийся не будет совершать преступлений против власти, которая отстаивает его пролетарские интересы. Но из-за того, что разница в наказании была существенной, в каждом деле обязательно искали политическую подоплёку. Открутил болт из рельс - значит хотел пустить состав под откос, значит хотел причинить экономический ущерб стране. Рассказывать о том, что тебе нужно было грузило для рыбалки, было в таких случаях бесполезно.

В-третьих, на стр. 494 автор честно признаётся: "Кроме того, я не историк. Я журналист." На стр. 498 он пишет: "Поскольку моя книга не является научным исследованием и к ней не предъявляются жёсткие требования по списку источников и точности их обозначения, я позволил себе не нагружать этим ни издательство, ни типографию, ни читателя". То есть автор не является историком, но вставляет в книгу замечания, которые напрямую к теме книги не относятся и для которых он не готов привести источники.

В-четвёртых, на стр. 495 автор отвечает на несколько распространённых вопросов, среди которых ему часто задают такой: "Кто проплатил книгу - Фонд Сороса или ещё какая-то зарубежная контора? Никто. Тему "Изобретено в России и СССР" я давно, с 2011 года, хотел раскрыть в серии статей, затем идея переросла в книгу, я написал предисловие, а в 2016-м неожиданно познакомился с издателем - генеральным директором "Альпины нон-фикшн" Павлом Подкосовым, который предложил опубликовать книгу. Так что это моя личная инициатива, и никаких денег, кроме положенных по договору роялти, я за неё не получил." Я на это могу заметить лишь следующее: для того, чтобы получать деньги от Фонда Сороса, совсем не обязательно писать на заказ по утверждённому заданию. Человека можно использовать, что называется "в тёмную". Человек просто пишет то, что хочет, а инвесторы заметят и профинансируют того, кто пропагандирует желаемую ими точку зрения. Когда человек пишет искренне, а не за деньги, ему не приходится идти против своей совести, да и результат получается лучше. Поэтому профинансировал кто-то книгу, или нет, остаётся лишь догадываться. Может быть действительно профинансировал, потому что книга уникальная и никто другой в это время подобной книги не писал. А может быть кто-то ещё писал книгу на схожую тему, но профинансировали именно этого автора, просто потому что он мыслит в либеральном ключе (кстати, коммунисты были либералами - они установили правовое равенство граждан вне зависимости от пола или вероисповедания).

На стр. 202-205 автор перечисляет предметы бытового пользования и указывает, через сколько лет после изобретения за границей эти предметы появились в СССР:

1. Туалетная бумага изобретена в 1857 г., получила широкое распространение в 1890-е годы, в СССР появилась в продаже в 1968 г.,
2. Холодильники за границей стали продаваться 1913 г., в СССР - в 1949 г.,
3. Пылесосы за границей стали продаваться 1905 г., в СССР - в 1937 г.,
4. Стиральные машины за границей стали продаваться 1904 г., в СССР - в 1950 г.

Автор пишет: "Вы скажете: была революция, война - понятно, почему мы отставали. На самом деле не очень-то понятно, но давайте я ещё приведу примеры, когда мы продолжали отставать в мирные и сытые годы". А мне не понятно другое: почему перечисленные изобретения, появившиеся ещё до Первой Мировой Войны, и до Февральской и Октябрьской Революций, не появились в царской России? На самом деле понятно: деньги есть у господ, но в их домах вместо туалетной бумаги, холодильников, пылесосов и стиральных машин имелись биде, погреба, домработницы и прачки. У крестьян и рабочих биде не было, уборкой своего дома и стиркой своей одежды они занимались сами, а денег на всякие излишества у них попросту не было. Трудовых людей в то время больше волновали совсем другие проблемы: им элементарно не хватало хлеба и земли, на которой его можно было вырастить. Ещё их беспокоило сословное неравноправие, ограничение в правах по половому признаку и по вероисповеданию. Буржуазная Февральская революция не решила ни одного из этих вопросов, в результате произошла коммунистическая Октябрьская. Капиталисты прошляпили тот момент, когда они могли закрепиться во власти. А автор просто в очередной раз демонстрирует своё непонимание реалий того времен, пытаясь с нынешним сытым капиталистическим аршином подойти к измерению тех времён, когда людей волновали совсем другие вопросы.

Далее на стр. 206-208 идёт перечисление копий иностранных бытовых приборов, в разное время сделанных в СССР: пылесосов, фотоаппаратов, радиопиёмников, видеомагнитофонов, утюгов, швейных машин. Прежде всего мне хотелось бы узнать, насколько достоверно известно, что это именно копии? Как часто вывод о копировании делается лишь на основании внешнего вида, а в каких из указанных случаев достоверно известно, что скопирована была и конструкция? Мне всё-таки почему-то кажется, что копировали прежде всего внешний вид и общую компоновку, а не бездумно всё вплоть до винтика: в конце-концов, в СССР была принята метрическая система единиц (а это болты, гайки, подшипники только стандартных размеров), имелась собственная номенклатура производимых узлов (например, электродвигателей), электронных деталей и материалов (пластмасс и сталей). Скопировать без перепроектирования просто не получится. Да и в конце-концов, зачем изобретать велосипед? Изделия не оборонной важности, можно выбирать лучшие решения и использовать их. Оригинальность - не самоцель. В нынешней буржуазной России утрачена даже способность к копированию (фильмы Бондарчука - не в счёт), потому что проще завести из-за границы готовую продукцию и накрутить маржу. Максимум, на что способен наш бизнес - организовать отвёрточную сборку из готовых импортных компонентов. СССР на этом фоне выглядит гораздо выгоднее.

На стр. 212-213 автор сравнивает СССР и США по количеству доступных в продаже моделей легковых автомобилей. Лишний раз упоминается о том, что в СССР нельзя было купить грузовик или автобус. При этом совершенно упускается из вида несколько обстоятельств.

Во-первых, частного предпринимательства в СССР не было. СССР был первым государством, в котором попытались ликвидировать эксплуатацию трудящихся капиталистами (эксплуататорами при этом стали бюрократы, но об этом нужно говорить отдельно). Покупать грузовик или автобус в такой ситуации просто бессмысленно: зарплаты рабочего на бензин для такой игрушки не хватит, зарабатывать на нём нельзя, ездить на работу на нём накладно.

Во-вторых, в отличие от США, в СССР не было столько дешёвой нефти. То, что СССР получал доходы за счёт продажи нефти за границу - в основном миф. Был период высоких мировых цен на нефть, когда советское руководство не смогло удержаться от соблазна поправить экономику за счёт нефти, но в целом в СССР всегда был дефицит нефти. Например, именно поэтому в СССР для обогащения урана придумали использовать центрифуги, которые запитывали от гидроэлектростанций, а в США использовали в несколько раз менее эффективный метод диффузионного обогащения и поначалу энергию для этого завода вырабатывали из нефти - денег на военные нужды там тоже не жалели.

Во-третьих, в СССР был принят совершенно иной подход к транспортной инфраструктуре: предпочтение отдавалось общественному транспорту, а большинство социально-значимых объектов (детские сады, школы, поликлиники, гастрономы, аптеки) располагались в шаговой доступности. Не в последнюю очередь это было сделано именно из соображений экономии нефти. Поэтому в СССР городской общественный транспорт был в значительной мере электрическим (трамваи, троллейбусы, метро, пригородные поезда), а железные дороги были электрифицированными почти полностью. Из-за такого упора на общественный транспорт, произошёл один курьёзный случай. Приехавший в Москву писатель-фантаст Роберт Хайнлайн отказывался верить, что в Москве проживает 8 миллионов человек. Исходя из оценки интенсивности уличного движения он считал, что в Москве проживает не более 750 тысяч человек.

Поэтому я хорошо понимаю возмущение пелевинского человека-орануса тем, что в СССР легковые автомобили приобрести было тяжело. У человека-орануса нет потребностей, а есть только капризы. Личный автомобиль у него превращается в самостоятельную ценность, а не в средство решения проблем. Проблема доступности детских садов превращается всего-лишь в транспортную проблему, которую легко решить при помощи личного автомобиля. К тому же автомобили создают рабочие места и положительно влияют на экономику: нужны автозаводы, нужны нефтедобывающие компании, нужны нефтеперерабатывающих заводы, автозаправки, автосервисы, страховые компании, дорожные инспекторы, автоинструкторы, дорожные службы. Врачи и учителя не нужны. Чистый воздух и тишина на улицах тоже не нужны.

На стр. 279 автор рассуждает, что "Строго говоря, первой ракетой, достигшей границы космоса, была V-2 ("Фау-2"). Запущенный 20 июня 1944 года тестовый образец MW18014 поднялся на высоту 176 километров, преодолев, таким образом, линию Кармана, находящуюся на 100 километрах и считающуюся нижней границей космоса. Так что полигон Пенемюнде, откуда она отправилась в полёт, условно можно назвать первым космодромом. Другое дело, что Пенемюнде никогда не предназначался для космических запусков - это был научно-исследовательский центр и испытательный полигон, и запуск проводился не для достижения космоса, а для другой цели."

Следуя такой логике, можно считать космодромом любую подводную лодку, имеющую на борту баллистические ракеты. На самом деле полёт в космос - это не достижение нижней границы космоса и даже не её преодоление, а достижение первой космической скорости. Полёты по баллистической траектории, пусть они и проходят через космос, считаются суборбитальными, а не космическими.

Космодромом можно считать лишь те сооружения, которые предназначены для запуска космических аппаратов с первой космической скоростью или выше. Так что V-2 совершила лишь баллистический полёт, а Пенемюнде - не космодром.

На стр. 359 автор радуется, что советский проект посещения Луны космонавтами провалился. Авария с потерей Лунохода-1, произошедшая 19 февраля 1969 г. "стала звеном в цепочке событий, которая привела к окончательному закрытию бесполезной пилотируемой лунной программы СССР и движению в сторону совместных проектов, начиная с "Союза - Аполлона"". Надо полагать, что американский проект пилотируемой программы был полезным, а советский - нет. Странно, что все предыдущие советские космические проекты почему-то оказались полезными, а этот - нет. Видимо у США бесполезным проектом был проект орбитальной станции Skylab. Тоже ведь не удался. А если бы удался, то был бы полезным. Так и представляется, как автор рассказывал бы о том, что в рамках пилотируемой программы было добыто столько научных данных, в том числе о действии космической радиации на человеческое тело, сколько не под силу ни одному автомату.

На стр. 411 автор пишет: "Я уже не раз писал в книге, что меня расстраивают такого рода достижения. Мы не первенствовали в разработке бытовой техники, качественной мебели, автомобилей, игрушек - в общем, потребительских товаров, улучшающих жизнь простого гражданина. Зато в области технологий, которые ввиду своей опасности для человечества не применялись никогда, мы гордо несли знамя пионеров. Но что было, то было."

Автор только упускает тут из вида, что во-первых на территории США не было такой разрушительной войны, какая была в Европе и затронула СССР. Один разрушенный Перл-Харбор не сравнится даже с одним Сталинградом, не говоря уже о том, что Перл-Харбор был военной базой, а в СССР страдали мирные жители деревень и городов. США находился на периферии войны, обладал богатыми запасами нефти, а потому мог себе позволить и военные проекты и гражданскую продукцию.

Во-вторых, что касается технологий, несущих опасность человечеству, то пионерами были скорее США, которые испытали чудовищное оружие, сбросив его на два города. Военной необходимости в этом не было - к тому времени Япония уже была сломлена. Необходимостью было продемонстрировать перед СССР свою военную мощь и получить более выгодные позиции на переговорах по послевоенному переустройству.

В-третьих, у США имелись секретные планы ядерной бомбардировки крупнейших городов СССР, поэтому остановить США могло только понимание того, что безнаказанно сделать это у них не получится. Это сейчас, когда у России есть стратегическое ядерное оружие и системы ПВО, можно рассуждать о том, чего не хватало гражданину для комфортной жизни и почему военная отрасль финансировалась лучше бытовой сферы. СССР же приходилось выбирать между жизнью и комфортной смертью. По-моему выбор очевиден - умирать мало кто хочет.

Подводя итог, хочется сказать, что не стоит зацикливаться на озвученном выше негативе. По отношению к общему объёму книги он составляет мизерную часть. В целом, если вы готовы терпеливо воспринимать подобные авторские замечания, не относящиеся к основной теме книги, то книга будет вам интересна. Если вы разделяете мнение автора на советскую историю, то книга тем более должна вам понравиться.

Сергей Тарасов. Дефрагментация мозга. Софтостроение изнутри

Много раз натыкался на эту книгу на полках книжных магазинов. От покупки останавливали сочетание нескольких факторов: 1. специфика книги - она написана разработчиком под Windows, 2. малый объём - 220 страниц и 3. сравнительно высокая цена. Я не готов был выложить требуемые деньги за книгу небольшого объёма на не особо интересные мне темы. Но где-то с месяц назад эта книга снова попалась мне на глаза. В интернет-магазинах её уже не купить, а запрошенная цена в 434 рубля на этот раз показалась мне довольно разумной. Видимо, с тех пор цены на книги выросли, а эта книга продавалась по прежней цене, из-за чего стала теперь казаться не такой уж дорогой.

Принёс книгу на кассу, ожидая заплатить 434 рубля, но кассирша посмотрела на меня как-то пренебрежительно и озвучила сумму в 50 рублей. Я бы сам не поверил в то, что книгу по информационным технологиям можно купить за 50 рублей, но у меня есть доказательство:


Как я уже говорил, судя по книге автор обладает опытом разработки программ под Windows. Насколько я могу судить, это в основном корпоративные приложения с использованием Microsoft SQL Server, написанные на Delphi, Java и C#. Приятно, что автор знаком с историей отечественных информационных технологий и во многих случаях вместо западной терминологии использует исторически возникшую раньше отечественную технологию. Например, вместо понятия ЦОД - Центр обработки данных, автор предпочитает наше понятие ВЦКП - Вычислительный центр коллективного пользования, которое, пожалуй, даже лучше отражает суть.

В целом книга представляет собой сборник статей на разные темы. Однако, если попытаться изложить лейтмотив этих статей, то получится примерно следующее. В настоящее время отрасль информационных технологий состоит примерно на 10% из собственно разработки и примерно на 90% из сферы услуг, связанной с установкой, развёртыванием, обслуживанием и сопровождением информационных систем. Автоматизация процессов учёта и прогнозирования позволяет крупным компаниям сокращать офисных работников, которые до автоматизации занимались обслуживанием этих процессов. Бывшие офисные работники переквалифицируются в программистов и, как правило, получают рабочие места в тех 90% отрасли, которые заняты в сфере услуг. Таким образом, в сфере информационных технологий появляется большое количество работников с низкой квалификацией. Для того, чтобы получать от этих работников более-менее стабильный результат, компании используют разнообразные технологии, снижающие планку требований к работникам: это в первую очередь сборка мусора вместо ручного управления памятью, разнообразные ORM вместо SQL, веб-приложения вместо компонентных распределённых приложений, гибкие и экстремальные методологии разработки вместо проектирования. Ставка делается на то, чтобы разрабатывать большие и сложные системы путём грубой силы. Цикл разработки при этом растягивается, код систем разбухает от большого количества промежуточных слоёв, работа программ замедляется за счёт уменьшения локальности обработки данных - данные обрабатываются всё дальше от того места, где они хранятся.

Далее кратко расскажу о наиболее запомнившихся статьях.

В статье "Круговорот" на стр. 20-23 делается интересное наблюдение о том, как автоматизация вымывает сотрудников компаний из офисной работы и отделов АСУ компаний в IT-компании в качестве низкоквалифицированной рабочей силы.

В статье "Изгибы судьбы при поиске работы" на стр. 31-34 автор занимается самолюбованием, пытаясь продемонстрировать читателю не только свою востребованность на рынке труда, но и умение находить высокооплачиваемую работу окольными путями и пиратскими тропами.

В статье "Эволюция аппаратуры и скорость разработки" на стр. 40-43 автор делится любопытным наблюдением: несмотря на прогресс в вычислительной мощности компьютеров, развитие языков программирования и прочих инструментов разработки, скорость работы программ не растёт, а скорость их разработки со временем даже снижается. Повсеместное насаждение ООП вымывает из отрасли женщин, которые неплохо справлялись с написанием связующего кода в чисто процедурном стиле, но не смогли вписаться в объектно-ориентированную парадигму.

На стр. 44-54 в статьях "О карманных монстрах", "ASP.NET и браузеры", "Апплеты, Flash и Silverlight" автор раскрывает ещё несколько причин тенденции, описанной в главе "Эволюция аппаратуры и скорость разработки". Если раньше интерфейс программы можно было редактировать в визуальном редакторе, а бизнес-логику поместить в хранимые процедуры в базе данных, то сейчас повсеместное распространение получила веб-разработка с трёхзвенной структурой приложений, при которой интерфейс формируется путём ручного кодирования, а бизнес-логика помещается на сервер приложений, который по совместительству выполняет функции посредника между интерфейсом и базой данных, выполняя необходимые преобразования данных из одного представления в другое. Веб не ориентирован на хранение состояния клиента внутри сессии в оперативной памяти, из-за чего большинство веб-приложений всё состояние между отдельными запросами сохраняет в базу данных или передаёт на сторону клиента в виде большого файла-куки, а перед обработкой очередного запроса вновь восстанавливает.

В статье "Про сборку мусора и агрегацию" на стр. 128-131 высказана правильная мысль о том, что автоматическая сборка мусора расслабляет программистов, давая им возможность не думать не только об освобождении неиспользуемой памяти, но и позволяет им не задумываться о коде, владеющем данными в памяти. Последнее может приводить к ошибкам в проектировании, приводящим впоследствии к трудноуловимым ошибкам, когда в нескольких местах программы объект доступен по ссылке и одна часть программы может изменять объект незаметно для других частей.

В статье "UML и птолемеевские системы" на стр. 135-140 ставится под сомнение ценность UML, т.к. он:

1. не универсальный, а унифицированный, т.к. объединяет несколько разных подходов разных авторов к графическому изображению логики программ,
2. не язык, а графическая нотация,
3. не моделирования, т.к. не позволяет собственно моделировать и верифицировать модель.

В статье "Наживулька или гибкость" на стр. 154-163 делается предположение о том, что гибкие методики разработки появились в качестве ответа на недостаточное количество квалифицированных программистов, обладающих навыками проектирования. Вместо этого в гибких методологиях делается попытка воспользоваться грубой силой, набрав большое количество низкоквалифицированных программистов и заставив их сразу писать код без проектирования. По замыслу идеологов гибких методологий надо лишь периодически проводить рефакторинг кода и качественная архитектура сформируется сама собой. Подобный подход позволяет фирмам-подрядчикам пускать пыль в глаза заказчику, постоянно демонстрируя ему постоянно улучшающийся прототип программы и вытягивая деньги за очередную итерацию разработки.

В статье "Приключения с TFS" на стр. 166-170 рассказана, на мой взгляд, классическая история про развёртывание коммерческого ПО под Windows, когда для удачного развёртывания необходимо соблюсти ряд неочевидных условий и побороться со встроенными в каждую программу средствами автоматизации развёртывания, облегчающими установку программы в типовых случаях, но превращающих задачу в многоэтапный квест в случаях нетиповых.

В статье "Лампа, полная джиннов" на стр. 174-194 рассказывается о двустороннем генераторе кода проекта. Мне эта автоматизация показалась прекрасной иллюстрацией недостаточной гибкости полукомпилируемых языков типа Java или C#. Мне по работе приходится больше всего писать на Python и использовать веб-фреймворк Django. Из моделей Django с минимальными усилиями можно получить готовые веб-формы и административный интерфейс, не прибегая к помощи каких-либо генераторов кода.

Мне приходилось сталкиваться с программированием для Windows лишь в самом начале карьеры. Я писал небольшую программу на Visual Basic для создания трёхмерных моделей зуборезных долбяков (это такой инструмент для изготовления зубчатых колёс или шлицов эвольвентной формы) в SolidWorks. Сейчас я пишу программы в основном на языке Python и иногда использую веб-фреймворк Django. Работа моя непосредственно не связана с программированием, но за мной часто остаётся выбор, каким образом выполнить ту или иную задачу. Если это бывает возможно, то я стремлюсь не делать одноразовой работы, а стараюсь вписывать каждое решение в общую систему, разработкой которой и занимаюсь для автоматизации своей работы. Несмотря на то, что мой опыт работы довольно сильно отличается от опыта автора, большая часть мыслей автора мне хорошо понятна и близка.

Так, я не стремлюсь в веб-разработку, потому что после разработки в Visual Basic или в Delphi нынешняя разработка веб-приложений кажется мне чрезмерно усложнённым способом решения задач. Большую ценность для меня представляет непосредственно сама решённая задача, а получившаяся программа является приятным дополнением. Я рассчитываю, что при необходимости смогу легко переписать программу и не особо дорожу исходниками. Когда я смотрю на современную веб-разработку, то мне кажется, что разного рода фреймворки, движки и библиотеки становятся какой-то самоцелью. Люди, надо полагать с удовольствием, корпят над большим количеством кода, который по сути не делает ничего. При этом код приобретает для них самостоятельную ценность.

Я примерно так же как и автор с некоторым пренебрежением отношусь к UML, ООП, ORM и веб-разработке, хотя и пользуюсь ими. Я рисую прямоугольники на клочке бумаги, когда нужно спроектировать структуру таблиц под какую-то задачу. Я не брезгую сделать класс для того, чтобы поместить в него общие данные нескольких десятков функций - ведь эти функции и так имеют общие используемые данные, так зачем использовать процедурный подход, пытаясь скрыть это? Пользуюсь веб-фреймворком Django и его ORM для того, чтобы как можно меньше программировать веб-интерфейсы и как можно чаще пользоваться готовым административным интерфейсом, встроенным в Django. Мне легче написать SQL-запрос, чем запрос с использованием ORM, но я не вижу смысла писать много SQL-запросов и прочего кода, лишь для того, чтобы сделать простейший CRUD. В то же время, я хорошо понимаю, что на ORM бывает нелегко, а то и вовсе невозможно написать эффективный аналитический запрос, который легко пишется на SQL.

Я, как и автор, считаю наследование реализаций в ООП довольно сомнительным решением и не испытываю восторга от шаблонов проектирования. Можно ознакомиться с шаблонами, почерпнуть для себя что-то полезное, но маниакально выстраивать систему с использованием "идеологически верных" решений я бы не стал.

Наконец, у меня, как и у автора, противоречивое отношение к гибкой методологии разработки. С одной стороны, проектированием нельзя заниматься вечно - нужно остановиться на достаточно хорошем решении, чтобы начать двигаться к цели, а не пытаться выстроить башню из слоновой кости шаблонов проектирования. С другой стороны, гибкую методологию разработки часто используют как фиговый листок для прикрытия отсутствия навыков проектирования. Постоянно сменяющие друг друга спринты не дают остановиться и подумать о том, что ты делаешь, переосмыслить подходы и улучшить архитектуру. Зато исполнитель может отчитаться об имитации бурной деятельности: количество закрытых задач в менеджере управления задачами и фиксаций в системе контроля версий неизменно растут.

Иван Михайлович Гостев. Операционные системы. Учебник и практикум. 2-е издание

Учебник написан доктором технических наук, профессором кафедры управления информационными системами и цифровой инфраструктурой Школы бизнес-информатики факультета бизнеса и менеджмента национального исследовательского университета "Высшая школа экономики", а короче - профессором из ВШЭ.

Ещё одна книга-лекарство от опрометчивости. Долго пытался понять, как она могла получиться. В конце-концов наиболее правдоподобным объяснением мне показался такой вариант: профессор подготовил список тем для рефератов, раздал их студентам, а получившиеся рефераты скомпоновал в книгу. Наверняка книгу потом заставляет покупать студентов в качестве учебного пособия по своему предмету. В общем-то, довольно распространённая практика, являющаяся сравнительно честным источником дополнительного дохода. Но это всё лишь мои догадки, поэтому не стоит подавать на меня в суд за клевету, оскорбление чести и достоинства. Мне не нужно много говорить, т.к. книга говорит сама за себя.

На многих иллюстрациях фигурируют английские надписи. В тексте книги эти надписи либо не переводятся вовсе (например, на стр. 19, рис. 1.3 или на стр. 34, рис. 1.11), либо снабжаются не точным, не адекватным переводом (например, на стр. 42 фраза Data Connetion переведена как "структура связей данных", хотя по смыслу больше подходит "связанные данные"). Удачно попала в кадр калька "мультипотоковая модель процесса".



На стр. 66 речь идёт о бит- и байт-ориентированных драйверах. Не понятно, откуда взялись эти термины, потому что в общепринятой терминологии такие драйверы принято называть драйверами символьных и блочных устройств. Если поискать бит- и байт-ориентированные устройства в глоссарии, и прочитать пояснение этих терминов, то совершенно ясно станет, что речь идёт именно о символьных и блочных устройствах.

Часто в тексте встречается непоследовательное изложение, когда в абзаце упоминается то, о чём ещё только будет рассказано в следующих абзацах. Например, на стр. 67 сначала рассказывается о механизме обмена данными DMA и он описывается так, как будто он не работает в отрыве от механизма прерываний, и только потом прерывания описываются сами по себе, уже без DMA. На самом деле опрос, прямой доступ в память и прерывания могут использоваться устройствами в самых разных сочетаниях.

Часто встречается несогласованность терминологии. Например, буферный кэш (стр. 67) иногда называют буфером кэша (стр. 76).


На стр. 71 в списке типов файлов фигурируют одновременно обычные файлы и жёсткие ссылки, хотя никаких файлов такого типа не существует, т.к. жёсткая ссылка представляет собой другое равноправное имя того же файла.

Встречается и несогласованность единиц измерения. Например, в табл. 4.1. на стр. 74 в одной и той же строке фигурируют 16 терабайт и 2⁶⁴. Почему автор не пытался привести эти числа к единому виду? Читателю для того, чтобы сравнить эти числа, приходится пересчитывать их в уме.

В главе 5 про сетевую подсистему абсолютно игнорируется существование IPv6, для добавления поддержки которого в API сокетов были внесены доработки. Например, на стр. 85 упоминается, что в значение поля sin_family в структуре sockaddr_in всегда равно AF_INET, на стр. 90 описывается функция gethostbyname из старого API, а в примере на стр. 91 используется функция inet_ntoa. С появлением поддержки IPv6 значение sin_family может быть равно AF_INET6, вместо gethostbyname нужно использовать getipnodebyname, вместо inet_ntoa есть аналог inet_ntop.

На стр. 94 сообщается, что не существует других способов передачи информации между операционными системами в сети, кроме механизма сокетов. Но сети существовали в Unix и до операционной системы BSD, в которой был добавлен механизм сокетов. Во-первых существовали терминалы и телетайпы, при помощи которых с системой могло работать множество пользователей. Во-вторых, линии связи, используемые терминалами и телетайпами, можно было использовать для пересылки файлов между системами. Для этого существовал протокол UUCP. В частности, электронная почта существовала до появления сети интернет и работала через протокол UUCP.

Интересно, что судя по списку команд Unix, приведённому на стр. 149-151, автор всё же знает о существовании UUCP, т.к. в этот крайне малый список попали команды uucp, uuname, uupick, uustat, uuto, которые в наше время используются настолько редко, что не входят в базовую поставку операционных систем и устанавливаются отдельно.

На стр. 107 не переведены комментарии в описании структуры. На стр. 112 - аналогично.


На стр. 114 перепутаны описания системных вызовов shmat и shmctl.

На стр. 116 отступы у комментариев бессистемны. На втором фрагменте можно заметить, как значение макроса fdip переехало на следующую строку - такая программа даже не скомпилируется.

На стр. 116-117 во втором листинге нет существенной части кода, иллюстрирующей использование системного вызова poll - есть только завершающий фрагмент, дублирующий окончание предыдущего листинга, иллюстрировавшего использование системного вызова select. Тут же можно заметить, как собрались в кучу закрывающие фигурные скобки. После бессистемных отступов комментариев это ещё одна иллюстрация небрежности к оформлению кода.

Глава 7 производит впечатление написанной автором лично, информация в ней хорошо структурирована и довольно актуальна. Но и тут не обошлось без недостатков. В разделе 7.9.3 автор не различает языков Java и JavaScript. То программы на Java называются скриптами, то скрипты выполняются на виртуальной Java-машине на стороне клиента. Речь могла бы идти о Java-апплетах, но они не являются скриптами и эта технология так и не получила широкого распространения.

В глоссарии книги можно ещё раз встретить многие из тех несуразностей, какими пестрит вся книга. Тут можно встретить:

• и бит- и байт-ориентированные устройства вместо символьных и блочных,
• и перевод термина deadlock как просто блокировки, а не взаимоблокировки,
• и зомби-процесс, который завершился, но в то же время может и выполняться,
• и кальку "изображение процесса" вместо "образа процесса",
• и интерпретатор, преобразующий программу построчно в двоичные коды,
• и квант времени, чудесным образом позволяющий одновременно выполнять множество процессов на одном процессоре,
• и модульность, показывающая "на какое число параллельно выполняемых модулей можно разложить некий алгоритм",
• ещё одну кальку "мультизадачность" вместо многозадачности,
• и "переключатель русской клавиатуры на английскую аббревиатуру" в качестве примера резидентной программы (сразу повеяло DOS).

Первоначально я купил эту книгу потому, что, как мне показалось, в её достаточно малый объём вместились обзорные сведения по большому количеству тем. Например, из этой книги я впервые узнал о существовании очередей сообщений, реализуемых на уровне операционной системы (каюсь, Стивенса не читал). Но, технического редактора у книги нет, зато есть аж два рецензента, которые либо не читали книгу, либо разбираются в теме ещё хуже, чем автор. Если книгу довести до ума, то она могла бы быть вполне неплохой. Но при таком количестве ошибок, сумбура и наплевательского отношения к терминологии и оформлению, сомнительно, что автор сможет привести материал в сколь-нибудь божеский вид. Если можно охарактеризовать книгу одним словом, то этим словом может быть "небрежность". Я читал второе издание книги, остаётся только догадываться о том, какое качество имело первое издание.

Не стоит думать, что я дотошно искал в книге ошибки, чтобы радостно написать о книге пакости. Я просто читал книгу, первоначально игнорируя мелкие недостатки. Когда же стало понятно, что книга переполнена ими, после прочтения очередного фрагмента книги я садился перелистывать книгу с блокнотом, в котором отмечал самые запомнившиеся ляпы. Я потратил на эту книгу 580 рублей, которых она явно не стоит. (Для сравнения: в том же заказе была книга Тима Скоренко по цене в 607 рублей, тоже в твёрдой обложке, но объёмом и массой в три-четыре раза больше). Решил потратить несколько часов своего отпуска на то, чтобы ещё и отсканировать фрагменты книги и наглядно показать другим читателям, почему не стоит тратить деньги на эту книгу.

Евгений Петрович Ищенко. Двуликий электронный янус

По опрометчивости купил эту книгу, а потом долго-долго читал. Почти вся книга является по-сути просто перечислением интересных или забавных фактов, связанных с информационными технологиями. Факты эти подобраны не для анализа тенденций, не для иллюстрации каких-то сложных мыслей автора, а скорее просто для наполнения книги.

Большинство фактов, по-видимому, было собрано в середине 1990-х годов, поэтому среди них много описаний технологий, которые в наше время уже стали обыденностью. Сам автор не особо силён в информационных технологиях, поэтому иногда описания бывают довольно поверхностными, расчитанными скорее на газетные заметки для широкой аудитории. Никаких ссылок на источники информации в книге нет, попыток отсеять заведо поддельные факты тоже нет.

Читать бесконечное перечисление устаревших фактов, описанных довольно поверхностно, да ещё и имеющих сомнительную достоверность, оказалось довольно тяжело.

Единственной интересной главой мне показалась последняя глава книги - "Компьютеры на службе правопорядка". Здесь повествование кажется более логически выстроенным, сообщаются факты на узкоспециальную тему, не известнвую широкой публике. Как оказалось, перу автора принадлежат несколько книг по криминалистике, поэтому понятно, почему именна эта глава показалась мне интересной - просто автор писал на близкую ему тему, в которой сам хорошо разбирается.

Zabbix Meetup #5

Побывал в нерезиновой за казённый счёт. Ездил в командировку, чтобы поучаствовать в Zabbix Meetup #5, организованный московским офисом Badoo.

Вот тут можно посмотреть запись прямой трансляции в интернет:

За две недели до конференции уже начал дома разбираться ClickHouse. Перед конференцией познакомился с Михаилом Макуровым лично, успел обсудить с ним наиболее интересующие меня вопросы. Во время докладов вопросов задавал мало, т.к. всё интересующее уже знал. По итогам конференции убедился в правильности ранее намеченных мной рабочих планов.

Погулял по Москве, в общей сложности прошёл пешком около 22 километров:

Из аэропорта до гостиницы и обратно ехал на такси, чтобы не делать две пересадки и не потеряться. Оказалось, что работодатель оплачивает билеты на аэроэкспресс, а от Киевского вокзала до гостиницы было не так-то уж и далеко - я вполне мог бы дойти оттуда пешком.

О диалектическом мышлении

Прочитал и более-менее разобрался в первом разделе первой книги "Науки логики" Георга Гегеля. Попробовав на вкус диалектический способ мышления, пришёл к некоторым выводам.

О вере

Верить в Бога бессмысленно. Если Бог есть, то он есть, вне зависимости от того, верит в него кто-то или нет. Точно так же если Бога нет, то его нет, вне зависимости от того, верит в него кто-то или нет. Бог не нуждается в вере. Вера не порождает Бога. Если вы верите в то, что Бог есть, станьте его помощником - постарайтесь не просить у него помощи, если можете справиться с ситуацией сами, ведь вы можете отвлечь Бога от помощи тем, кому эта помощь сейчас нужнее. Если вы не верите в то, что Бог есть, то живите так, как будто всё в этом мире зависит только от вас.

О коммунизме

Идея коммунизма заключается в том, что никто не должен иметь монопольный доступ к средствам производства, т.к. это порождает неравенство. Тот, кто имеет доступ к средствам производства, получает возможность эксплуатировать тех, кто не имеет такого доступа. Снизить вероятность эксплуатации человека человеком можно двумя противоположными способами:

• отобрать у всех средства производства и передать их в общественную собственность,
• обеспечить доступ к средствам производства для всех, кто испытывает в них необходимость.

Т.к. средств производства обычно было мало, был реализован первый способ. До второго способа, видимо, никто не додумался. А ведь если обеспечить людей качественными и доступными инструментами, то для работы им не нужен был бы капиталист - ведь все необходимые инструменты у людей есть и без капиталиста.

О капитализме и коммунизме

Соревнование капиталистической и коммунистической систем позволяло нивелировать недостатки обеих.

В капиталистической системе социальная справедливость не обеспечивается автоматически. При капитализме богатый богатеет, а бедный беднеет. Заставить капитализм заботиться о самых бедных можно было только тогда, когда существовала альтернативная система - коммунистическая. Капиталисты вынуждены были постоянно учитывать, что если они не будут стремиться обеспечить минимальную социальную справедливость, то бунтующий народ скинет капиталистов и заменит их коммунистами.

В коммунистической системе все средства производства находились в общественной собственности, а экономика развивалась по плану. Поэтому не было стимулов совершенствовать технологии и продукцию. К постоянному совершенствованию коммунистическую систему подстёгивала только капиталистическая система, внутри которой существовала конкуренция. Поскольку внутренней конкуренции в коммунистической системе практически не было, использовалась внешняя конкуренция - конкуренция с капиталистической системой.

Коммунистическая система потерпела поражение и теперь капиталистическую систему ничто не сдерживает от урезания мер социальной защиты. Как ни странно, если капиталистическая система действительно не будет себя сдерживать, то коммунизм вновь возродится.

Можно попытаться представить что случилось бы, если бы поражение потерпела бы капиталистическая система. В этом случае сильно замедлился бы технологический прогресс, а качество потребительской продукции в лучшем случае просто не менялось бы. В обществе плодилось бы количество иждивенцев, а для того, чтобы простимулировать людей к работе, необходимо было бы внедрить экономическую мотивацию. Внедрение экономической мотивации в лучшем для коммунизма случае привело бы к созданию системы соцсоревнований, а в худшем - к перерождению коммунизма в капитализм. Кстати, на мой взгляд, именно это и случилось в СССР.

Станислав Лем. Расследование. Рукопись, найденная в ванне. Насморк

Прочитал книгу. Романы из книги показались крайне слабыми. Единственный найденный бриллиант - описание галлюцинаций человека, находящегося под действием психоактивного вещества-депрессанта. Впрочем, компенсация за потраченное время довольно слабая. Ниже приведены отзывы, которые я написал на сайте fantlab.ru

Расследование

Роман оставил противоречивые впечатления. С одной стороны — многообещающая завязка сюжета: из моргов пропадают трупы, причём нет никаких следов похитителей, а всё выглядит так, как будто мертвецы ожили и ушли из морга сами. С другой стороны — всё расследование ограничивается одним посещением места происшествия, несколькими разговорами с высокопоставленным пожилым инспектором, несколькими разговорами с учёным-статистиком и несколькими сценами преследования этого учёного-статистика. Остальное — бульон, добавленный для создания атмосферы. Профессиональные качества следователя Грегори выглядят весьма сомнительно на фоне таковых качеств Шерлока Холмса, Эркюля Пуаро, мисс Марпл и лейтенанта Коломбо: он настолько обделён талантом следователя, что не способен даже выяснить причину странных звуков в снимаемой им комнате.

Развязка всего этого детектива сделана в типично лемовской манере: скомкано придумываем какой-то невнятный и немного ободряющий финал. Объяснение мне показалось настолько сбивчивым, что в некоторых местах логика теряется полностью. Странно, например, что при понижении температуры туман, по логике инспектора, должен становиться ещё более густым. На мой взгляд, чем холоднее, тем выше вероятность того, что атмосферная влага выпадет в осадок — превратится в снег. Кстати, объяснение звуков в съёмной комнате тоже лишь обозначено: какие такие процедуры могут порождать такие странные последовательности звуков?

Впрочем, и сам роман типично лемовский — долго-долго и очень обстоятельно ведём читателя через лабиринт, отвлекая его внимания на второстепенные детали, которые в финале даже «не выстрелят». Например, мне не понятно, как связаны с происшествиями домашние животные, которых обнаруживали мёртвыми неподалёку.

Не так давно я читал научно-популярную книгу Александра Панчина «Защита от тёмных искусств. Путеводитель по миру паранормальных явлений». В десятой главе, которая называется «Пожиратели смерти — слуги зла», описывается вещество — тетродотоксин. При принятии большой дозы тетродотоксина наступает нервный паралич, человек перестаёт дышать и умирает. В некоторых местностях этот яд научились добывать и дозировать таким образом, что отравленный человек может и не умереть. Конечно, точную дозу яда угадать бывает сложно, так что в большинстве случаев люди всё-таки умирают. В оставшихся случаях человек теряет сознание, дыхание и сердцебиение становятся настолько слабыми и поверхностными, что человека считают умершим и хоронят. Когда же действие яда проходит, человек может задохнуться в гробу или, при более удачном стечении обстоятельств, вылезти из могилы. Однако, даже в этих редких счастливых случаях, когда человек всё-таки остаётся живым, его нервная система и мозг остаются повреждёнными: такой человек может не вспомнить своих родственников и друзей, теряет волю и может слушаться посторонних.

Мне кажется, что Станиславу Лему и следователю из детектива не хватало знакомства с учёным-медиком. Судя по всему, это дело просто создано для того, чтобы с ним разобрался какой-нибудь доктор Хаус.

Из всего романа мне больше всего понравились мысли учёного-статистика Сисса о том, к какому итогу стремится гонка вооружений. Сначала будет увеличиваться мощность средств уничтожения, потом будут развиваться средства доставки, затем — скорость реакции на события, а затем — аналитическая мощность компьютеров, реагирующих на события. В итоге тот, кто не будет бездумно подчиняться воле компьютера, неизбежно проиграет. Как мне кажется, в 1958 году нужно было обладать невиданной прозорливостью для того, чтобы угадать настолько точно. Сейчас мы находимся на этапе увеличения скорости реакции на события и на возможности преодоления этой скорости. С одной стороны создаются всё более совершенные зенитные системы, позволяющие сбивать цели, движущиеся уже не только по баллистическим, а по произвольным траекториям. С другой стороны — создаются сверхзвуковые ракеты, перехватить которые существующими средствами оказывается практически невозможно. Когда обе стороны будут обладать сверхзвуковыми ракетами, перехватывать их смогут только полностью автоматические зенитные системы, принимающие решения без участия человека, потому что человек окажется в принципе не способен принимать решения с необходимой скоростью. Уже сейчас военные поглядывают в сторону систем с искусственным интеллектом, пытаясь найти им применение в своей области.

В целом я бы не рекомендовал тратить время на этот роман. Исключением могут быть лишь поклонники творчества автора, не желающие пропустить ни одного его произведения.

Рукопись, найденная в ванне

Поначалу читается тяжело, потому что абсурд бывает интересен только в малых дозах. Потом сознание свыкается с антуражем и начинает следить только за скитаниями и переживаниями главного героя. Потом роман вдруг неожиданно, но вполне по-лемовски типично завершается скомканной концовкой.

После прочтения остаётся только одна мысль. Зачем? Зачем это было написано?

Напрашивается аналогия с Достоевским, который, как говорят, писал свои романы как горячие пирожки исключительно ради денег, чтобы рассчитаться с кредиторами. Возможно и Лему срочно потребовались деньги. Не хочется сравнивать Лема с Достоевским — всё таки фигуры разного масштаба, но в целом я бы сказал, что даже произведения-халтуры не обязательно должны иметь плохое качество. У Достоевского получались шедевры, у Лема получилось занимательное чтиво для ванной комнаты. Или совмещённого санузла. Ну или деревенского туалета. В конце-концов это произведение обладает тремя очень важными неоспоримыми достоинствами: 1. читать его можно с любого места, 2. чтение не будет затягивающим настолько, чтобы захотелось дочитать до конца, 3. прочитанные страницы могут выручить, если закончится туалетная бумага.

Где, говорите, была найдена эта рукопись? Вы не ошиблись?

Насморк

В некотором роде этот роман можно воспринимать как вторую, более удачную, попытку написать детективный роман. Первой попыткой был роман, названный просто и со вкусом — «Расследование». Этот роман обладает столь же простым названием, которое, однако, никак не намекает на то, что перед нами — детективная история. От своего предшественника он, однако, выгодно отличается более достоверно установленным результатом.

Не совсем понятно, к чему в роман была вставлена история со спасённой девочкой. К последующему расследованию она не имеет никакого отношения — лишь к финалу она пришита к основной детективной истории бросающимися в глаза белыми нитками: главный герой заходит побузить в редакцию газеты, которая сделала эту историю достоянием общественности. Складывается такое чувство, что Лем начал писать одну историю, а потом понял, что продолжать её вроде и некуда, поэтому отложил её в сторону и начал писать новую историю с тем же главным героем. Потом подумал, что не пропадать же уже написанному добру, и быстренько подлатал её ко второй истории.

Ближе к финалу из кустов показывается рояль: главному герою передают магнитофонная запись, в которой пожилой следователь рассказывает о другом похожем деле. Концерт на этом рояле исполняется в тот момент, когда главный герой возвращается с прогулки в аэропорту в свой номер в отеле.

Должен признаться, описаний переживаний главного героя, которые он испытал в гостинице в финале истории, мне очень понравились. Никогда не употреблял наркотиков и не собираюсь, но всегда с интересом читаю о выкрутасах сознания, находящегося под воздействием психотропных веществ. Человеческая психика в этом состоянии, судя по описаниям, становится довольно пластичной. Нейроны не могут долго находиться в одном и том же состоянии, поэтому в сознании всегда присутствуют небольшие флуктуации восприятия окружающего. Судя по всему, под действием таких веществ, любая подобная флуктуация лавинообразно усиливается соседними нейронами, принимая в сознании гротескные формы. Каждая флуктуация порождает целые каскады образов, перетекающих один в другой.

Пока читал этот фрагмент, сразу вспомнил два других романа, в которых описаны переживания, сравнимые по силе с описанными в этом романе. Первый роман, а точнее — повесть, принадлежит перу братьев Стругацких и называется «Хищные вещи века». В повести описывается наркотик под названием «слег», не существующий в виде какого-то одного препарата, а получающийся в результате применения нескольких общедоступных и совершенно безвредных компонентов. Лем написал свой роман на 10 лет позже Стругацких, увеличив количество компонентов, необходимых для получения эффекта. Может показаться, что идея или бессовестно украдена у Стругацких, или честно позаимствована. Однако, у обоих произведений совершенно разный посыл. У Стругацких это тщетность борьбы с человеческим стремлением к простым и бессмысленным удовольствиям. У Лема — попытка продемонстрировать, что хаотичные события могут приводить к рождению закономерности. Если разнообразные события происходят достаточно часто и долго, то часть из них будут образовывать каскады и приводить к закономерным многократно повторяемым результатам. Кроме того, слег вызывает приятные чувства, а вещество из романа Лема напротив — вызывает депрессию, несовместимую с жизнью.

Второй роман, который мне вспомнился, это роман Филипа Дика под названием «Стигматы Палмера Элдрича». Там главный герой, приняв наркотик Чуинг-Зет, приобрёл возможность конструировать в своей голове целые миры, неотличимые от реальности. Однако из-за реалистичности этих миров, он потерял возможность отличать реальность от своих наркотических фантазий. Раз попав в организм, этот наркотик оставался в нём навсегда. Даже если главному герою кажется, что он пришёл в себя и вернулся в реальность, это мог оказаться просто очередной слой вымышленной реальности, из которой больше нельзя вернуться. А хозяином всех реальностей был тот самый Палмер Элдрич, который и привёз этот наркотик от инопланетной цивилизации.

В целом роман достоин прочтения, однако стоит запастись терпением.

P.S.

Дя, я очень жесток к Лему. Восторженные отзывы со стороны множества людей настроили меня на высокие ожидания. Чем меньше оправдываются эти ожидания, тем ниже падает в моих глазах авторитет. Я не могу отозваться хорошо о халтуре лишь на том основании, что эту халтуру сделал общепризнанный авторитет. Пока что мой личный список лучших романов Лема, достойных прочтения, выглядит следующим образом:

• Глас Господа
• Солярис
• Возвращение со звёзд

Люстрации и декоммунизация

Убираюсь дома. Выкинул помятую куклу и недоеденный леденец. Несколько раз проходил мимо ног, торчащих из мусора, подумал, что мне это что-то напоминает. На языке вертелось слово, которое не мог вспомнить. Люстрации!

Пока фотографировал, невольно заглянул вовнутрь. Тут же вспомнилось другое слово: декоммунизация.

Люстрации совершил, декоммунизацию провёл. Теперь дома точно порядок.

P.S. Залишилося тільки перестати розмовляти собачою російською мовою.

СОРМовское

У нас в России печеньки с глазами. Их едят, а они глядят.

Ещё один политический тест

Вопросов очень много, часть из них поставлены странно. Из формулировки вопроса "согласны ли вы с утверждением" часто бывает не понятно, о чём спрашивают - то ли о том, как есть сейчас, то ли о том, как я хотел бы чтобы было.

Две дополнительные характеристики:

• Прагматизм: Политика сводится к поиску проблем и методов их решения в рамках имеющихся средств.
• Веганство : Люди должны во что бы то ни стало остановить потребление и эксплуатацию «разумных» существ.

Внезапно, т.к. никогда не считал себя веганом и даже открыто смеюсь над ними. Достаточно было одного неосторожного ответа на один вопрос, чтобы меня зачислили в веганы. По большому счёту да, я считаю, что животные ничем не хуже людей и их употребление в пищу или для изготовления одежды или обуви является проявлением этакого "видизма". Потому что по сути это ничем не отличается от нацизма: нацисты считали одну нацию лучше другой, что давало им моральное право пускать людей на мыло, волосы использовать для набивки подушек, из кожи делать ремни, а из костей вырезать красивые фигурки. Так же и большинство людей считают, что один биологический вид - человек, лучше остальных биологических видов.

На самом деле я был бы готов отказаться от натуральных мехов, кожи и мяса, если бы у всего этого появились бы аналоги более высокого качества. Чтобы такие аналоги появились, люди должны в принципе осознать наличие проблемы и начать работать над решением. Но идти против течения для меня слишком сложно. Быть веганом в такой ситуации - всё равно что быть чистоплюем. Я не лучше других, я примерно такой же, поэтому не выделываюсь.

В результатах до обидного мало оказалось интернационализма. Я просто не могу согласиться с предложением дать иностранцам в своей стране столько же прав, сколько прав имеют в ней мои сограждане. Я буду согласен с этим только при зеркальном ответе. В противном случае получается примерно то же самое, что если бы я дал соседу ключи в свою квартиру, а он мне в свою не дал бы. Он бы смог заходить ко мне и брать мои вещи, уносить их в свою квартиру, а забрать их оттуда я бы уже не смог.

Про эссенциализм я никогда до этого не слышал, но, пожалуй, я соглашусь, что бегать в беличьем колесе ради того, чтобы купить машину лучше, чем у соседа - это не для меня. Лучше я откажусь от излишнего, но получу много свободного времени для того, чтобы потратить его на то, что для меня по-настоящему важно. Прогресс не должен становиться самоцелью, целью должен стать какой-то интегральный показатель удовлетворённости жизнью. К сожалению, в рамках капитализма это оказывается невозможно, т.к. если ты отказываешься от гонки, то твой конкурент от неё откажется вряд ли. Твой отказ будет победой конкурента, ты сам сдашь ему победу в его руки.

В результате капитализм ведёт к тому, что при повышении эффективности труда люди по-прежнему сидят в офисах и торговых центрах полный рабочий день, продолжая наперегонки делать как-бы-работу - то, во что работа выхолостилась. В офисах есть лишь руководители, которые собираются на совещания, чтобы принимать Важные Решения, и их подчинённые, которые готовят бесконечные отчёты, необходимые для принятия Важных Решений. Нет ни одной такой проблемы, которую можно было бы окончательно решить. Если проблемы решать по одной раз и навсегда, то они этак быстро закончатся. Лучше собраться всем вместе и расставить для начала приоритеты, определить горячие точки, над которыми нужно работать в первую очередь. Для этого нужны отчёты и совещания. Потом нужно контролировать ход работы и периодически оценивать результаты - вдруг они не приносят ожидаемого эффекта? Для этого снова нужны отчёты и совещания. А если N работников не успевают справляться с работой в указанный срок, то это ни в коей мере не означает, что руководители чего-то не предусмотрели. Например, что для этой работы нужно больше работников или времени. Это означает низкую мотивацию у работников. Надо снова подготовить отчёты по работе каждого сотрудника и проанализировать, какой из них лучше. Кого надо наградить за работу, а кого - наказать. Потом собраться и обсудить новую схему мотивации. А потом подготовить отчёты и сравнить, насколько новая схема мотивации увеличила эффективность компании. Мне это напоминает какой-то ритуал, где у каждого есть своя роль. Ритуальный капитализм. Чем ваша компания лучше, по сравнению с компанией-конкурентом? Тем что в нашей сайт красивее, в офисах баллоны с водой и вообще - мы креативнее и ценим своих клиентов. Начинаешь сравнивать цены и качество - и там и там какашка в красивой обёртке, выдавленная из под палки. Только вы не думайте, что я о себе лучшего мнения, потому что я тоже примерно такой же результат выдаю.

Я не отдаю предпочтение революции, но хорошо понимаю, что хождение с плакатами по площадям и собирание подписей чаще всего не способны повлиять ни на что. Часто имеет место конфликт интересов и победить в этом конфликте может только одна сторона. Естественно, что мирным путём противная сторона от своих интересов не откажется, поэтому может понадобиться отстаивать свои интересы более радикальными мерами. Ну а как ещё вы хотите победить Гитлера, например? Мирной демонстрацией или голодовкой?

И возможно я мало задумываюсь об экологии, потому что эссенциализм и веганство сами по себе должны снизить нагрузку на экологию.

По ссылке можно увидеть мои результаты и пройти тест.

А теперь - кое-что совсем иное

Интеренсное сочетание Black Metal и Hip Hop. Слабонервным лучше не смотреть :)

Станислав Лем. Возвращение со звёзд. Глас Господа. Повести

Прочитал вторую книгу из своей коллекции собрания сочинений Станислава Лема. Как и первая книга, эта читалась тяжеловато, но с интересом - странное сочетание для художественных произведений, т.к. обычно с такими чувствами читаются научно-технические книги. Насколько я понимаю, в первый том вошли произведения, которые считает наиболее сильными сам автор. Однако, сравнивая, я понимаю, что два главных произведения в этом томе - "Возвращение со звёзд" и "Глас Господа" - оказались на мой взгляд явно лучше, чем "Эдем" и "Непобедимый". Складывается ощущение, что пан Станислав хитрил, отправляя всех на ложный след и ехидно потирая ручки в ожидании, удастся ли ему всех обмануть или некоторые читатели смогут понять, что это шутка.

Раз уж я упомянул два главных произведения в этом томе, то расскажу немного о том, чем они меня привлекли.

Возвращение со звёзд

Роман рассказывает о возвращении из космического полёта команды астронавтов. Космический корабль перемещался с субсветовой скоростью и из-за релятивистских эффектов за время миссии по корабельному времени - 10 лет, на Земле прошло больше ста лет. Главный герой возвращается в общество, где были покорены сразу три вещи: гравитация, физическая инерция и агрессивность. Благодаря первым двум достижениям появились транспортные средства, которые могут перемещаться в воздухе, с огромными ускорениями, незаметными для пассажиров. Человеческая агрессивность была полностью подавлена благодаря изобретению процедуры бетризации - медицинской процедуры, которой в детском возрасте подвергаются все граждане. Из других черт этого мира можно отметить полную роботизацию: роботы используются в производстве, сфере обслуживания, выполняют всю самую опасную, грязную и тяжёлую работу. Другая интересная деталь - жильё, еда, транспорт для всех совершенно бесплатны и могут использоваться без учёта. Общество самоуправляемое и в нём отсутствуют государственные структуры. Также упоминается в романе о том, что отсутствует политика, хоть мне и не очень-то верится, что это возможно. По-сути, на мой взгляд, этот мир очень похож на коммунистический, хотя Станислав Лем ни словом об этом нигде не обмолвился. Интересно сравнить коммунизм из этого романа с коммунизмом из романа Ивана Ефремова "Туманность Андромеды". В первом имеется масса технических новинок, в том числе - для развлечения, жизнь идёт своим чередом, без напряжения, во втором - непрестанные труд на благо Земли и великие свершения, доводящие людей до необходимости сменить род деятельности.

Глас Господа

Этот роман хочется немедленно сравнить с аналогичным по фабуле романом Фреда Хойла "Андромеда". В обоих романах был пойман сигнал из космоса искусственного происхождения.

В романе Фреда Хойла этот сигнал пойман на радиотелескоп. Дальше немедленно организуется государственный проект по расшифровке сообщения. Учёные держат военных на коротком поводке, периодически требуют от них денег и материалов для исследований. В присланном сигнале учёные выделяют две части сообщения - инструкцию для создания вычислительной машины и программу для неё. Они строят компьютер, вкладывают в него программу и в итоге получают гибрид человека и инопланетянина - девушку по имени "Андромеда".

В романе Санислава Лема этот сигнал пойман на нейтринный телескоп. Искусственная природа сигнала даже через несколько лет наблюдений остаётся для учёных загадкой. Ленты с записями сигнала попадают к псевдоучёным, которые не находят лучшего применения для них, чем издать фрагменты записей в качестве таблицы случайных чисел. Один из покупателей этих таблиц находит в них повторы и подаёт в суд на первого. Из-за сезона отпусков одному из псевдонаучных журналов оказывается нечего публиковать и в нём начинает освещаться ход дела. Настоящий учёный, ехавший в поезде, находит на сиденье брошенный кем-то экземпляр этого журнала. Поскольку заняться больше нечем, то учёный начинает читать журнал. Он решает раздобыть копии лент с записями сигнала из космоса, делится своими мыслями со своим другому и в итоге организовывается государственный научный проект по расшифровке сигнала. Здесь учёные находятся под патронажем государственных служащих, оказываются в условиях конкуренции с другими учёными, так что диктовать свои условия оказываются не способны. Учёным удаётся лишь установить благотворное влияние излучения на органические молекулы и расшифровать часть послания, в котором оказывается закодировано какое-то странное вещество, напоминающее живое и использующее для "метаболизма" ядерную энергию. Не известно вообще, была ли эта часть расшифрована верно. Подобно тому, как по информации с компьютерной перфоленты можно сделать валик для шарманки и получить какую-то мелодию, по информации из сообщения можно было изготовить вещество, которое, тем не менее, не было смыслом сообщения.

Роман Станислава Лема был опубликован в 1968 году - спустя 6 лет после романа Фреда Хойла. На мой взгляд, в романе "Глас Господа" сюжет развивается более реалистично. Да и вообще, написан он как часть мемуаров одного из учёных, участвовавших в проекте. Иногда повествование кажется настолько реалистичным, что только мысль о том, что первые нейтринные обсерватории были построены только в середине 1990-х годов, напоминают о том, что роман всё-таки фантастический.

Джон Рид. Десять дней, которые потрясли мир

Это по всем параметрам необычная книга. Начнём с того, что написал её состоятельный американец, получивший хорошее образование. Американец этот придерживался социалистических взглядов и за свою недолгую жизнь успел стать свидетелем революции в Мексике, побывал на фронтах Первой Мировой Войны и был очевидцем Октябрьской Революции. О каждом из этих событий он написал по отдельной книге. Умер в Москве в 1920 году от сыпного тифа в возрасте 32 лет. Похоронен у Кремлёвской стены.

Несмотря на то, что в книге описываются реальный события, формально она не носит документального характера и называется романом. Мысли автора настолько близки революционным настроениям, язык перевода книги настолько изобилует революционными русскими оборотами, что возникает чувство, что Джон Рид либо сам был русским, либо эту книгу за него написал какой-то другой русский автор. Революционные события описаны ярко, достоверно, живо. Сама история оживает на страницах его книги.

После прочтения книги у меня сложилось примерно следующее впечатление о Февральской и Октябрьской революциях. Временное правительство, получившее власть после отречения царя от престола, не оправдало ожиданий народа и не изменило в устройстве России ровным счётом ничего. Был царь, на смену царю пришло Временное правительство - вот и весь результат этой революции. За этой революцией не последовало отмены сословий, не были уравнены в правах с русским населением национальные меньшинства, женщины не получили равные права с мужчинами. Не было сделано никаких изменений из списка, характерного для буржуазных революций. Временное правительство продолжало участие в Первой Мировой Войне, всеми правдами и неправдами откладывая созыв Учредительного собрания, которое должно было принять решение о новом политическом устройстве России. В народе обстановка накалялась, т.к. не было понятно, ради чего же свергли царя, если порядки остались прежними.

Большевики одержали вполне предсказуемую победу над Временным правительством, т.к. во-первых прислушивались к народной воле и были готовы дать народу то, чего он жаждал, а во-вторых - опирались они на стихийные формы самоорганизации народа - на Советы. Сложилось впечатление, что народ был готов поддержать совершенно любую силу, которая была бы готова отстаивать их права. И это огромное счастье, что в России такой силой оказались коммунисты, т.к. в сходных обстоятельствах в Германии к власти пришли национал-социалисты. Разница между коммунистами и национал-социалистами, казалось бы, проста и незатейлива: первые - интернационалисты, вторые - националисты. Однако эта разница предопределяла дальнейшую логику развития обеих стран. Если бы не коммунисты, а национал-социалисты предложили бы народу России то, чего он хотел, то народ без раздумий пошёл бы и за ними.

Чего же хотел народ? Солдаты и матросы были измотаны войной и хотели мира. Рабочие хотели сокращения рабочего дня и самоуправления на предприятиях. Крестьяне желали заполучить землю для самостоятельного ведения хозяйства. Военные и крестьяне, к тому же, желали отмены сословий, т.к. крестьяне не хотели служить барину, а солдаты - чувствовать себя людьми второго сорта по отношению к офицерам.

В условиях, когда верхи не хотели заниматься этими вопросами на местах, стали стихийно организовываться Советы. Фактически это были параллельные структуры власти, в которых, в отличие от официальной власти, властные полномочия распространялась не сверху вниз, а снизу вверх. Единственной партией, которая как-то пыталась отстаивать интересы народа, была партия социалистов-революционеров - она отстаивала интересы крестьян и добивалась распределения дворянской земли среди крестьян. Большевики, фактически, заняли пустующую нишу и стали отстаивать интересы наиболее социально активных слоёв населения - солдат, матросов и рабочих, которые требовали мира и контроля над предприятиями со стороны Советов. Интересы крестьян большевикам тоже были вполне понятны, но среди крестьян они пользовались меньшим авторитетом, чем социалисты-революционеры.

Социалисты-революционеры получили представительство во власти Временного правительства, но не показали себя в деле и не смогли добиться от Временного правительства принятия декрета о земле, из-за чего стали стремительно терять поддержку среди народа. Политику Временного правительства определяла партия кадетов - конституционных демократов, которые представляли интересы буржуазии.

В ситуации, когда имеется стихийная народная организация - Советы, но воля народа не претворяется правительством в жизнь, автоматически появляется пустующая ниша для партии, которая разрешила бы этот конфликт. Насколько я понимаю, большевикам удалось занять эту пустующую нишу по нескольким причинам. Во-первых, коммунистические идеи хорошо сочетались с волей народа. Во-вторых, большевики имели чёткую программу действий и были готовы действовать энергично, при необходимости применяя силу, что позволяло им не заниматься бесконечными поисками консенсуса с теми, кто не отстаивал интересы основной массы народа. Нужно лишь соединить волю народа с его властью - Советами, и помочь родиться той революции, которая назрела сама собой. Этим большевики и занялись.

Меньшевики и социалисты-революционеры стремились к тому, чтобы во власти были представлены все политические силы. Но когда большевики предоставляли им власть, почему-то оказывалось, что приглашённые парализовали всю деятельность и самоустранялись от принятия решений, по-сути, оставляя всё на волю большевиков.

Керенский, пытавшийся организовать противобольшевистское движение, потерпел неудачу. По сути, он не мог предложить людям ничего, кроме старых порядков, от которых люди стремились как раз уйти. Казаки колебались между тем, чтобы поддержать Керенского и тем, чтобы не оказывать сопротивления большевикам. Всё решал тот же самый земельный вопрос, какой волновал и крестьян. Но и казакам Керенский не мог предложить ничего, кроме старых порядков, а большевики обещали не отбирать у них землю, за исключением казаков-дворян.

Как подметил Джон Рид, наиболее образованная часть общества состояла в партиях кадетов и меньшевиков. Среди большевиков же образованных было довольно мало. По одному лишь этому внешнему виду можно было определить, какие слои общества представляет каждая из партий. Т.к. большинство образованных людей несло службу на государственных постах, в банках, на телеграфе, большевикам было непросто побороть их сопротивление и взять власть в свои руки. В то же время, в книге не раз приводились примеры, что партийная принадлежность нисколько не мешала офицерам встать на сторону солдат и рабочих - для них народная воля, воля солдат, была важнее воли руководителей партий.

Таким образом, большевики при взятии власти опирались на волю народа, и по-существу одержали победу как политическая сила ещё в 1917 году. Первые ростки назревавшей гражданской войны были подавлены довольно быстро и ничего не предвещало бы беды, если не пара обстоятельств. Во-первых, все противники большевиков, возглавившие впоследствии белое движение, были выпущены большевиками на свободу. Во-вторых, они получали финансирование из-за границы, от стран Антанты, что позволило им устроить второй, более длительный акт гражданской войны - после нескольких недель это были уже несколько лет. И лишь в результате гражданской войны большевики одержали не только политическую, но и фактическую победу.